Мост в чужую мечту - Страница 63

«Но ведь защита ШНыра ее пускает? Значит, возможно, через болото тоже проскочу. Ладно, рискну», – подумала Яра без энтузиазма и стала вспоминать задание. «Синяя закладка для человека неглупого, самолюбивого, эгоистичного, но утратившего веру в себя до полного ужаса перед внешним миром. Случай тяжелый, без закладки его никак не разрулить», – сказала Кавалерия.

Но и закладка подойдет не всякая. Нужно прочувствовать, когда Яра ее коснется. Если закладка просто даст веру в себя, оставив самолюбие и эгоизм, то это будет танк, едущий по трупам. Может, потеря веры в себя для этого человека вообще выход?

Обычно Яра не задавала Кавалерии вопросов. Делала и не ошибалась, потому что вера не ошибается. А тут, должно быть, змейка подтолкнула ее разбираться, почему нужна именно эта закладка.

– Он просил, – коротко ответила Кавалерия.

Яра удивленно моргнула. Просить Кавалерию о закладке невозможно: всем старшим шнырам известно, что не Кавалерия решает, кому и что давать. В противном случае главной в мироздании была бы Кавалерия, что мало походило на истину.

– Он просил не меня! – угадав, о чем она подумала, сказала Кавалерия. – Может, в Зеленом Лабиринте или даже мысленно? Не знаю.

И вот теперь, кружа над крышей ШНыра, на которой кто-то забыл яркое красное ведро, Яра пыталась угадать, кто просил о закладке (не Вадюша ли?) и, главное, кого.

Убедившись, что Эрих повеселел и наполнился азартом полета, Яра стала набирать высоту. Она делала это плавно, чтобы не утомить жеребца раньше времени. Эрих горячился, чувствуя, что его придерживают, но Яра вела себя как опытный тренер, знающий, что если конь сейчас переработает, то на обратном пути будет как выжатый лимон и не сможет уйти от гиел.

Холодный воздух обжигал легкие, и она натянула на лицо шарф, чтобы дышать через него.

Может, и правда завести респиратор с мембраной, как у ведьмарей? Никакой наледи, отличный обзор, нет сухого застарелого кашля, по которому скоро можно будет узнавать шныров в московском метро. Правда, на двушке респиратор обязательно расплавится, и обратно придется возвращаться без него. Опять же, кто сказал, что страдания и вообще всякие неудобства не являются частью пути шныра?

Поднявшись так высоко, что здание ШНыра можно было накрыть монетой, Яра сделала круг и огляделась. Небо было ясное, стыло-прозрачное. Видимость отличная, до самой Москвы. Никакой возможности укрыться в тучах и остаться незамеченной. Ну и ладно! Пока она под охраной главной закладки ШНыра. Сунься сюда гиела – точно в стену кирпичную влетит и покатится с переломанными крыльями.

Яра поискала глазами берсерков и нашла. Одна четверка жалась к земле и россыпью неспешно уходила на юг, в сторону базы ведьмарей. Яра предположила, что это «отработавшие» на утомленных гиелах: у этой партии закончилась смена. Потрудились ребятки, налетались, пора и честь знать. Прибудут на место и, бросив своих гиел дежурным, неспешно выпьют кофе. Поболтают, получат заслуженную дозу псиоса и, довольные друг другом, посмеиваясь, пошучивая и похлопывая друг друга по плечам, разъедутся по домам.

Другая, прилетевшая им на смену четверка держалась выше Эриха, со стороны солнца, в надежде, что солнце будет слепить Яру и она не сразу их обнаружит. Все было неспешно, расчетливо. Никакой особой страсти или нетерпения. Ведьмари делают свою работу строго по учебнику. Все продумано до малейшей детали.

Атаковать ее сейчас мешает защита ШНыра. Но едва Яра выйдет за очерченный главной закладкой охранный круг – а для нырка ей придется это сделать, – гиелы начнут по одной пикировать сверху в надежде перехватить ее прежде, чем жеребец наберет нужную скорость.

Выстрел из шнеппера, быстрый удар легким топориком, попытка укуса. Если гиела промахивается или меняется траектория нырка, берсерк мгновенно отворачивает и выходит на горизонтальный полет, чтобы не мешать следующему в цепочке.

Яра продолжала набирать высоту. Берсерки не дергались, зная, что высоко она подниматься не станет. Нет смысла утомлять коня, да и не в космос же ей, в конце концов, от них прятаться? Пег тяжелее гиелы. Ему нужен плотный воздух для опоры крыльев и много кислорода для дыхания.

Зная, что у берсерков есть с собой бинокли – оснащены-то они отменно! – Яра показала им пустые руки. Мол, не ныряла еще, закладок нету, нечего вам, добрые дяди, утруждаться.

Конечно, и за сбитого шныра можно получить немало псиоса, но все же если шныр окажется с закладкой, премия перехватившей его четверки увеличивается многократно. В ответ один из ведьмарей помахал Яре желтым платком. Это был призыв сдаваться и обещание, что ее не тронут.

Яра знала даже процедуру сдачи. Шныр – струсивший, раненый, на измотанном пеге или просто желающий сохранить жизнь – переводил пега в горизонтальный полет, снижал скорость и прижимал его к земле. Его на превосходящей высоте окружали три гиелы – одна справа, одна слева, одна над ним – и гнали к базе ведьмарей. И все – никуда не деться. Все козыри – высота, скорость и вооружение – у врага. При попытке изменить направление полета давали предупредительный выстрел из шнеппера и одна из гиел проносилась совсем близко, пугая пега. Если шныр смирялся и снова брал курс на базу ведьмарей, его не трогали. Если упрямился – получал топориком по затылку, а пега с разодранным гиелами горлом находили потом в лесу.

Надо признать, ведьмари относились к сдавшимся гуманно. Никаких пыток и выдранных щипцами ногтей. Изредка случалось, кто-то из сдавшихся потом приезжал к ШНыру на дорогой машине, с красивой, кукольной внешности и с кукольными же глазами девушкой. Рассказывал, как ему хорошо, пытался выгружать из багажника коробки с шоколадом, зубную пасту, банки с растворимым кофе и прочим, чего вечно не хватало в ШНыре.